БОЛГАРИЯ ПОД ОСМАНСКИМ ВЛАДЫЧЕСТВОМ

Текст статьи

Болгария под османским владычеством... В 1829 году в Москве появилось сочинение молодого ученого Юрия Венелина «Древние и нынешние болгаре в политическом, народописном, историческом и религиозном их отношении к россиянам». Книга эта стала настоящей сенсацией и произвела огромное впечатление на читающую публику России. И неудивительно, ведь в ней говорилось о великой цивилизации, совершенно неизвестной россиянам. Между тем, как следовало из книги Венелина, средневековое Болгарское царство было когда-то грозным соперником даже могущественной Византии.

 

 

БОЛГАРЫ СТАРОГО ВРЕМЕНИ

Трудно было поверить, что этот небольшой народ, фактически растворенный в турецкой среде и больше известный под именем «турецких христиан», был создателем самого раннего государства у славян, что именно болгары первыми из славянских народов приняли христианство. И, наконец, что именно оттуда уже переведенные на славянский язык Библия, Евангелие и другие богослужебные тексты были принесены в конце Х века на только что крестившуюся Русь. Имена болгарских царей и военачальников, события бесчисленных войн с Византией, сопровождавшихся славными победами и сокрушительными поражениями — все это словно предстало воочию перед русскими читателями. И кто бы мог подумать, что не в далекой Индии, не заокеанской Мексике, а рядом, на земле, по которой не раз прошла с боями русская армия в войнах с Турцией, существовала великая культура. Эту культуру с ее литературными и архитектурными памятниками, фресками и иконами, с ее взлётом богословской мысли россиянам еще предстояло открывать и изучать.

Несовершенный, полный неточностей труд Ю. Венелина тем не менее стал хорошим стимулом для российских ученых к началу многолетних научных изысканий в прошлом Болгарии. Немало этому процессу способствовала и активная публикаторская деятельность болгарских эмигрантов, которых немало было в России, особенно на недавно присоединенном Причерноморском юге. Во второй половине XIX века тема воссоздания болгарской государственности и восстановления исторической справедливости становится популярной в русской публицистике и художественной литературе. Один из наиболее ярких и привлекательных героев Ивана Сергеевича Тургенева — отважный болгарин Дмитрий Инсаров, борющийся за свободу своей родины. Именно ему отдала свою любовь чудесная русская девушка Елена Стахова, героиня романа «Накануне».
Неудивительно, что когда 12 апреля 1877 года русский император Александр II обратился к своему народу с манифестом о начале войны с Турцией за освобождение балканских славян, он получил широкую поддержку во всех слоях общества. Освобождать «братушек» русские войска двинулись с редким воодушевлением.
У России был большой опыт войн с Турцией (только в XIX веке их было четыре), но эта оказалась на редкость трудной и кровопролитной. Многомесячная осада Плевны и тяжелейшие бои на Шипке, тысячи убитых и раненых русских воинов, беззаветная храбрость болгарских ополченцев — все это вписано и в русскую, и в болгарскую историю. Болгария была освобождена от турецкого владычества. После завершения военных действий (19 января 1878 года) предстояли еще нелегкие дипломатические битвы с европейскими государствами, не желавшими восстановления Великой Болгарии под защитой России. Болгарии со стороны России оказывалась немалая помощь в строительстве нового государства. Но уже во второй половине 80-х годов XIX века возникли серьезные разногласия между правительствами Болгарии и России, завершившиеся разрывом российско-болгарских отношений. Следом произошли и вовсе, казалось бы, необъяснимые события — в последующих двух мировых войнах ХХ века Болгария воевала на стороне врагов России и Советского Союза. Так чего же было больше в нашем прошлом — общего или различного?

 

 

БОЛГАРИЯ ПОД ОСМАНСКИМ ВЛАДЫЧЕСТВОМ И НЕПЕРЕСЕКАЮЩИЕСЯ ПАРАЛЛЕЛИ

Судьбы русского и болгарского народа тесно переплетены в истории. Много сходного в нашем прошлом, и много отличий. Нас с болгарами объединила культурно-цивилизационная общность судьбы — крещение из Византии и восприятие наследия византийской политической и культурной традиции. Вместе с тем стремление провести прямые параллели в истории наших народов порой приводит натяжкам и недоразумениям.
Так, расхожим стало сравнение трагичности иноземного ига — турецкого в Болгарии и монгольского в России. При всей заманчивости подобного сопоставления оно не совсем правомерно. Монгольское нашествие на Русь и подчинение русских земель Золотой Орде и по степени интегрированности в чужое государство, и по характеру власти, и по временной протяженности существенно отличается от турецкого завоевания средневековых государств Балканского полуострова, в том числе и Болгарии. Причем проводить сравнение с Русью по принципу — кому пришлось хуже, чьё иго было тяжелее — некорректно, ибо речь идет о совершенно различном характере утраты государственности.
Для Руси это была частичная зависимость, выражавшаяся в уплате дани, ярлыке на княжении и т.п., но при наличии собственной родовой знати, своих правящих князей, сохранении господствующего положения православия. В случае с Болгарией ситуация совершенно иная. Болгарские земли почти на пять столетий стали интегральной, составной частью нового государства — Османской империи. Болгарская же знать либо приняла ислам, либо была истреблена. Долгие столетия болгарский народ составляли исключительно низшие сословия.
Османское государство представляло собой великолепно отлаженный механизм, который почти без сбоя работал до начала XVIII века. Совершенная административная и социально-экономическая система позволили Османской империи не только вполне благополучно существовать, но и вести в XIV-XVII веках активную завоевательную внешнюю политику. На научном языке турецкая государственная система называется военно-ленной. Это означает, что главная экономическая единица (лен или, по-турецки, — тимар) — надел пахотной земли, приносящей определенный доход распределялась не по наследству или прихоти правителя, а за несение государственной службы, и в первую очередь военной. Доходы с тимара, получаемые в виде налогов, предоставлялись турецкому военному или гражданскому служащему только на время его службы. Благодаря этому престиж государственной службы был очень высок. И второй важный момент — на земле не было постоянного помещика. Земля находилась на правах аренды в руках тех, кто ее обрабатывал — то есть крестьян, плативших налог (харач). Причем крестьяне-то могли передавать арендованную ими землю по наследству. О таком европейские, да и русские крестьяне могли только мечтать.
Но самое главное отличие крестьянского населения Османской Порты, в том числе и болгарского, заключалось в том, что они были лично свободны! То есть не существовало крепостного права, не было той безысходности, невозможности изменить свою судьбу, которая поднимала на страшные крестьянские бунты Европу и Россию. Решение земельного вопроса и личная свобода — два столпа, которые придавали прочность Османской государственной постройке.
Был еще и третий феномен, и вовсе фантастический на фоне жёсткого сословного устройства европейского мира — это отсутствие социальных преград в занятии государственных должностей. В Османской империи не было ограничений по праву рождения. Сын пастуха мог стать великим визирем. Условий было всего два — личная инициатива и верность исламу. Если болгарский юноша решал достичь достойного положения в османской государственной системе, для начала ему нужно было перейти в мусульманство. Казалось бы, как просто, а ведь большая часть болгар не переходила, держалась своей веры, порой претерпевая за это жестокие гонения.
Однако утверждать, что в исламском турецком государстве нельзя было исповедовать другую религию, было бы ошибочно. Напротив, религиозная система Порты была также на редкость тонко и рационально продумана. Существовала так называемая система миллетов (по-арабски это означает — народ, нация, религия), по сути религиозных групп, объединений, разрешенных султаном и свободно чувствовавших себя в империи. Со второй половины ХV века при султане Мехмеде ІІ Баязиде этот институт стал синонимом конфессиональных сословий. Господствующая исламская доктрина призывала уважать «народы книги», т.е. представителей тех религий, догматы веры которых письменно оформлены, — христиан, иудаистов, зороастрийцев. Миллет объединял перед османской администрацией людей одной и той же религии, нередко языка и территории. Мусульмане были представлены в миллет-и-хаккиме, что означает «правящий миллет». Руководителями православного, армяно-григорианского и иудейского миллетов являлись главы этих конфессий. Главой православного миллета, называвшегося миллет-и-рум, был Константинопольский (Вселенский) патриарх или, по-турецки, миллет-баши.
То есть население империи делилось не по национальному, а по религиозному принципу. Конечно же, искушение принадлежать к правящему миллету было велико, и были случаи перехода православных болгар в мусульманство, причем вовсе не обязательно насильственного. На Балканах таких людей называли по-разному: «потурченцы», «помахомеданцы». В болгарской среде они известны как помаки, главным районом компактного проживания которых были Родопские горы. Эта часть болгарского населения говорила по-болгарски, но обычаи, нравы и обыденная культура заметно отличали ее от православных болгар.
Священнослужители от сельских попов до патриарха, резиденция которого была в Константинополе, отвечали за свою паству перед султаном и его властями на местах. В случае неповиновения и бунтов, нарушения правил и порядка именно священников прежде всего требовали к ответу. Причем можно было поплатиться и головой.

 

 

РАВНЫЕ, НО НЕ СОВСЕМ

Итак, болгары в Османской Турции — по преимуществу свободные крестьяне, работающие на переходящей от отца к сыну земле и платящие налог. При этом они не лишены права исповедовать религию своих предков — православие. Казалось бы, разве это иго? Что же заставляло райю («стадо», так называли турки немусульман) время от времени браться за оружие? В Болгарии это известные восстания 1598 года и 1687-88 годов, а также многочисленные локальные бунты, гайдуцкое движение, участие в греческом и сербских восстаниях. Значит, национальный гнет все-таки был? Безусловно. Существовала система узаконенного неравенства, сопровождающаяся еще и произволом властей на местах.
Неравенство подданных султана обуславливалось тем, что господствующей идеологией Османской империи, пронизывающей все сферы жизни, был ислам. Занимать государственные должности любого ранга, служить в армии, владеть оружием, торговать, да просто ездить верхом на лошади — могли только правоверные, то есть мусульмане. Немусульмане помимо лишения вышеперечисленных прав несли еще тяжелое бремя дополнительных налогов: джизье — налог на всех мужчин от 7 до 70 лет включительно за то, что они не служат в армии, отработочные налоги для помощи армии (фуражные, по строительству дорог и т. п.) и, конечно, самый страшный — налог кровью. Раз в семь лет здоровых мальчиков 9-12 лет из немусульманских семей насильственно забирали для службы в янычарском корпусе, обращая их в мусульманство и делая из них верных воинов ислама. Один из таких мальчиков — выходец из крестьянской сербской семьи стал в ХVI веке великим визирем и зятем султана Сулеймана II. Это был выдающийся турецкий государственный деятель Мехмед-паша Соколович. А в это же самое время его родной брат Макарий был православным сербским патриархом, и занять этот пост ему помог брат-мусульманин.
Немусульмане не могли носить одежду зеленого и золотого цветов, украшать голову чалмой, строить дома выше, чем у мусульман, их церкви не должны были иметь крестов и возвышаться над мечетями, колокольный звон был запрещен. Кстати, часть средневековых болгарских церквей была переделана в мечети. Немусульмане ограничивались в праве жить в городах, заниматься многими ремеслами, торговать.
Многое было запрещено неверным гяурам. Так что, выходит, жизнь православных болгар в Турции была абсолютно невыносимой? Да нет, жизнь шла, а болгарский народ, как и другие народы Балкан, сумел вписаться в иную государственную и общественную системы. Создать свои ремесленные цеха. А позже и мануфактуры. Выдвинуть слой зажиточных людей. Организовать торговые колонии в Европе и России. Что же этому способствовало помимо инициативности болгар?
Во-первых, следует сразу отметить, что этнические турки составляли небольшой процент жителей Балканского полуострова. Для контроля за немусульманским населением власти использовали или перешедших в ислам славян и греков (помаков), или же сознательно чересполосно заселяли меж болгарских сел мусульман с Кавказа и из Малой Азии. Ни в одном вилайете Балкан не только турки, но и мусульмане вообще не составляли большинства — их количество колебалось в пределах от 30 до 47%. Из 10 миллионов жителей Балканского полуострова христиан было приблизительно 6 миллионов.
Во-вторых, Турция вела бесконечные войны с европейскими христианскими государствами и поэтому в своем тылу стремилась по возможности не провоцировать христиан на вооруженные выступления. Наконец, Османская империя как военное государство, где милитаризированная экономика требовала больших средств, неизбежно вовлекала «неверных» в производство. Болгары поставляли армии продукты, выполняли другие военные заказы и — богатели.
Недаром даже русский царь Александр II, войдя со своей армией на территорию Болгарии в 1877 году, был потрясен высоким уровнем жизни болгарских крестьян, их крепкими домами, богатыми садами и виноградниками, белым хлебом на столе. «Кого же мы пришли освобождать?» — спрашивал он. Ведь живут «братушки» под турецким игом во много раз лучше русских крестьян.
Была среди болгар и зажиточная торгово-купеческая прослойка так называемых «чорбаджиев», кого некоторые исследователи считают даже и болгарской протобуржуазией. В пример обычно приводится и первое промышленное болгарское производство — созданная в 1834 году суконная фабрика Добрицы Желязкова в Сливене. Там работало 500 рабочих, а станки приводились в движение при помощи водяных мельниц. Купцы из болгарских торговых колоний, в том числе и в России, становились меценатами дела народного просвещения, финансировали открытие болгарских школ, издание учебников и другой литературы на болгарском языке.
А ведь болгарам пришлось во многом тяжелее, чем другим балканским народам. Они жили в той части Румелийского вилайета, которая вплотную примыкала к сердцу империи, ее столице — Стамбулу. Надзор здесь был куда строже, подати взыскивались с большим усердием, а бунты пресекались молниеносно и с кровавой жестокостью. Сохранить свою самобытность, пронести свет своей культуры и сохранить память о своем славном прошлом было нелегко. Хранителями исторической памяти были сказители народных эпических песен, священники полувросших в землю церквей и монахи немногих уцелевших монастырей. В монашеских кельях переписывались старые летописи, создавались новые, где из поколения в поколение передавалась история былого болгарского величия и причины болгарской трагедии.

 

 

ГРЕЧЕСКАЯ ИНТРИГА

В середине XVIII века великий подвижник болгарской церкви, монах Паисий из Хилендарского монастыря на Афоне написал историю болгарского народа, в которой изложил историю болгарских царей, церковных деятелей и воинов. Книга эта столь дорога была болгарам, что ее рукописные экземпляры для сохранности приковывали цепями в церквах, где ее вслух читали священники.
Но не все священники были столь пламенными патриотами, как Паисий Хилендарский и его последователь Сафроний Врачанский. Большая часть из них не знала и не хотела знать болгарской истории и языка, ибо они были по национальности греками, назначались на приходы в Болгарии прямо из Константинополя Вселенским патриархом.
Та часть Константинополя, где находилась резиденция патриарха, называлась Фанар или Фенар. Поэтому греческих священников, да и вообще греческую элиту, аристократов называли фанариотами. Они широко распространились по Балканам, занимали важные административные и церковные должности в Дунайских княжествах, в Боснийском и Румелийском вилайетах. Православная церковь Болгарии была фактически полностью в руках греческого клира. Богослужения велись в болгарских селах по-гречески. Церковные школы также не давали знаний на болгарском или церковнославянском языках.
С ростом национального самосознания этот фактор стал существенным препятствием для ведения патриотической пропаганды. Болгары стали активно выступать за национальную церковь, за восстановление автокефальности Болгарской церкви и назначение болгарских священников. Это противодействие засилью греческого духовенства получило название борьбы против фанариотского ига. Главным требованием болгар становится восстановление упраздненной турками Тырновской патриархии.
В научной литературе этот период подъема национального самосознания получил название «Болгарское национальное Возрождение». И это действительно было возрождение не только исторической памяти о великом Болгарском государстве, но и возрождение болгарской государственности.
По сути своей борьба за самостоятельную церковь, ставшая массовой в первой половине XIX века, означала серьезный шаг на пути к независимости страны. В этом своем стремлении болгарские политические деятели рассчитывали на дипломатическую поддержку России. Благодаря ей в 1870 году был создан Болгарский экзархат, т.е. национальная болгарская церковь, под юрисдикцией которой оказались обширные районы центральной части Балкан. Именно границы экзархата стали основой русской программы воссоздания Болгарского государства в итоговом документе русско-турецкой войны 1877-78 годов — Сан-Стефанском договоре, подписанном 19 февраля (3 марта) 1878 года. Правда, реализовать ее в полной мере не удалось из-за противодействия великих держав, настоявших на существенном сокращении границ Болгарии при подписании Берлинского трактата 1 (13) июля 1878 года. Сильная, обширная, обладающая протяженным морским побережьем и ориентированная на Россию Болгария не устраивала европейские державы. России с большим трудом удалось отстоять в 1878 году автономию Болгарского княжества, территория которого по сравнению с Сан-Стефанским договором сократилась почти вчетверо. Однако в 1885 году Болгарское княжество в упорной борьбе с Турцией добилось воссоединения с Южной Болгарией (Восточной Румелией).

 

 

ТУРЕЦКИЕ РЕФОРМАТОРЫ

Выработка русской стратегической позиции по отношению к болгарскому вопросу начинается в XVIII веке. Особенно активно этой работой стали заниматься в период правления Екатерины II, когда Россия провела две успешные войны против Турции (1768-1774 и 1787-1791 гг.). По Кючук-Кайнарджийскому миру в 1774 году Россия получила право вмешательства в турецкие дела для защиты проживающих в Порте христиан. Екатерине II и ее сподвижникам принадлежит разработка так называемого «Греческого проекта» — плана освобождения Балканского полуострова от турецкой власти и создания под покровительством России одного или нескольких православных государств.
XVIII век вообще стал поворотным в судьбе балканских народов, в том числе и болгарского. Тем более, что именно в этот период условия благоприятствовали воссозданию болгарской государственности.
Во-первых, Турция ослабла, как в военном, так и в экономическом отношении, что заставило ее правителей вступить на путь реформ. Турецкая военно-ленная система деформировалась, часть тимаров перешла фактически в частное владение «чифтлик», появились крупные помещичьи хозяйства. Как следствие началось усиление налогового гнета на крестьян и введение отработочных повинностей (барщины). Это естественно вызвало волну протестов по всему Балканскому полуострову и серию очередных антитурецких восстаний.
Реформирование империи было связано также с необходимостью усилить армию после поражений в австро-турецких и русско-турецких войнах. Султаны-реформаторы Селим III (1789-1807) и Махмуд II (1808-1839) прежде всего направили усилия на ликвидацию переставшего быть оплотом трона янычарского корпуса.
Янычары, превратившиеся в непокорные вооруженные банды, грабящие население и захватывающие города, стали угрозой целостности империи. Одним из таких янычарских центров в конце ХVII века стал болгарский город Видин, который захватил наводивший ужас на окрестности янычарский военачальник Пазван-Оглу. По всей территории Болгарии грабили, насиловали и убивали шайки из отставных солдат — кирджали. Султан Селим III не смог справиться с янычарами и был убит. Его дело продолжил Махмуд II, сумевший ликвидировать янычарский корпус в 1826 году, использовав самые жестокие средства — тысячи янычар были заперты в казармах Стамбула и заживо сожжены.
Начавшаяся европеизация и модернизация турецкой армии требовала и средств и людей. Махмуд II (мать которого была француженкой и двоюродной сестрой Жозефины Богарне, первой жены Наполеона) начинает кардинальные реформы в империи, которые должны были стабилизировать положение в стране и сгладить конфликты мусульман и немусульман. Они получили название эпохи танзимата (от арабского — танзимати-хайрие — добрые, благотворные законы, реформы). Наряду с военной проводилась административная и образовательная реформы.
После смерти Махмуда II его сын Абдул-Меджид провозгласил в так называемом Гюльханейском хатт-и-шерифе равенство всех своих подданных — как мусульман, так и немусульман. Мусульмане восприняли это решение с негодованием. Империю сотрясали сепаратистские бунты мусульманских пашей. Было очевидно, что империя слаба и дело идет к распаду. На языке европейской дипломатии Турция стала называться «больным человеком Европы», а ее европейские владения, которые называли «турецким наследством», стали объектом последующих многолетних споров и конфликтов между европейскими державами.
Новая расстановка европейских сил сложилась в период очередной русско-турецкой войны — Крымской (1853-55 гг.), когда против России на стороне Турции выступили Великобритания и Франция, а Австрия заняла позицию вооруженного нейтралитета. Великие державы по решениям Парижского мира 1856 года лишили Россию не только права иметь военный флот в Черном море, но и права единоличного покровительства турецким христианам. Теперь уже шесть держав — гарантов (Великобритания, Франция, Австрия, Сардиния, Пруссия и Россия) разбирали балканские, в том числе и болгарские проблемы Турции.
На это же время пришелся и второй этап реформ танзимата. Провозглашенный султаном Абдул Междидом в 1856 году хатт-и-хумаюн окончательно уравнивал в правах мусульман и немусульман, разрешая последним служить в армии и занимать государственные должности. Но эти решения вновь остались только на бумаге, ибо мусульманский мир Турции активно сопротивлялся проведению реформ.
Второй фактор, повлиявший на судьбу болгар, — внешний. Активная политика на Балканах Австрии и России в XVIII веке имела следствием все новые и новые поражения Турции. Россия поставила своей целью захват черноморских проливов, а болгарские земли лежали на пути к достижению этой цели. Русская армия в русско-турецких войнах XVIII века, а также в войнах с Турцией (1806-1812 гг. и 1828-1829 гг.) вела боевые действия на территории, где проживали болгары. Из болгарских добровольцев создавались отряды в помощь русской армии. Болгары получили разрешение переселяться в Россию, где они стали создавать целые болгарские колонии. Россия поддержала восставших сербов и греков, включив в Адрианопольский мирный договор с Турцией 1829 года требование о предоставлении автономии Греции и сербскому княжеству. Греция в следующем 1830 году стала полностью независимым государством.
Это был прецедент, вызвавший у болгар новые надежды на восстановление независимости. Однако болгарские земли примыкали к столице империи, а значит рассчитывать на то, что турецкие власти позволят им отделиться, было наивно. Требовались серьезные усилия со стороны самих болгар. Они проявились в организации в 50-70 годах XVIII века болгарского освободительного движения. Его лидеры — Георгий Сава Раковский, Васил Левский, Христо Ботев — разрабатывали планы вооруженных акций, создавали болгарские дружины в Сербии и Румынии, издавали патриотические газеты и журналы в эмиграции. Они активно включились в подготовку общебалканского антитурецкого восстания.

 

 

ПАТРИОТИЗМ ИЛИ НАЦИОНАЛИЗМ?

Восстание началось в 1875 году в Боснии и стало первым звеном в цепи событий Великого Восточного кризиса 1875-78 годов, принесшего освобождение Болгарии. Следующим звеном кризиса стало Апрельское восстание в Болгарии в 1876 году. Его долго и тщательно планировали, но началось оно раньше срока, так как турки сумели узнать о его подготовке и приняли меры. Несмотря на мужество и героизм повстанцев и их лидеров, восстание закончилось поражением.
Оно было подавлено с неимоверной жестокостью, вызвавшей протесты всего европейского мира и волну глубокого сострадания в России. Зверства башибузуков, убивших тысячи мирных жителей, получили в истории название «болгарские ужасы». Великие державы немедленно выступили с нотами протеста, в ответ турецкие власти обещали очередные реформы, которые кардинально положения дел не меняли. Ситуация изменилась только с началом русско-турецкой войны 1877-78 годов, главной целью которой было освобождение Болгарии.
Осталось ответить на главный вопрос, почему же освобожденные Россией балканские народы не только сразу вступили в конфликт со своей освободительницей, но и между собой не находили общего языка. Так, уже в 1885 году состоялась новая война на Балканах — сербо-болгарская. Напавшая на Болгарию Сербия ее проиграла. А в 1913 году во время второй балканской войны Болгария вела неравную и обреченную на поражение схватку сразу со всеми своими балканскими соседями — Сербией, Грецией, Румынией и Турцией. Объясняется это территориальными спорами и проблемами, вызванными как раз идеями возрождения былого государственного величия. Это идеи Великой Сербии (возрождение границ средневековой державы Стефана Душана), Великой Болгарии (возрождение державы Самуила), греческая Мегали-идея (возрождение границ Византийской империи). Такие планы делали неизбежными и неразрешимыми пограничные споры и территориальные притязания, поскольку претензии соизмерялись с территориями средневековых государств в эпоху их максимального расцвета и могущества, а значит, включали и земли соседей. В то же время национальные идеи помогли сплочению и консолидации балканских наций, в том числе и болгарской. Турецкий же период ее истории нельзя просто вычеркнуть или рисовать только черной краской. Это было время и великой скорби, и высоких духовных побед, когда народ сумел сохранить и возродить свою национальную государственную идею.

 

БАЛКАНСКИЕ УРОКИ ? СТОЛИЦА РУССКОГО СЕВЕРА ? ДНЕВНИК ПИСАТЕЛЯ ? НАСЛЕДИЕ РИМСКОГО ПРАВА